«Мальчик русский»: фильм ученика Сокурова о Первой мировой войне — под музыку Рахманинова

На кинофестивале в Берлине показали фильм «Мальчик русский». Это первая картина российского режиссера Александра Золотухина, ученика Александра Сокурова. По сюжету главный герой фильма, русский солдат Алеша, в первый же день Первой мировой войны лишается зрения — но продолжает воевать. Кинокритик «Медузы» Антон Долин считает, что «Мальчик русский» получился не просто интересным дебютом, но и в чем-то даже больше похожим на фильмы Александра Сокурова, чем то, что снимает сам Сокуров.

Деревенский паренек Алешка, тот самый «мальчик русский», ослеп в первый же день войны, во время химической атаки. Он не видит, а потому главным чувством для него становится слух. Отныне он «слухач» — сидит в специальном шлеме под огромной железной трубой, направленной в небо, и ждет появления аэроплана, о котором надо будет предупредить сослуживцев. 

Слух должен стать главным чувством и для зрителя «Мальчика русского», полнометражного дебюта ученика Сокурова Александра Золотухина, показанного в «Форуме», — программе Берлинале, которая ориентирована на молодых кинематографистов. Ведь здесь, по сути, два фильма в одном. На экране они перемежаются, но их звуковые дорожки причудливо переплетаются, никогда не отлепляясь друг от друга окончательно и звуча комментариями друг к другу. 

«Главный» фильм — сентиментальная и причудливая новелла о Первой мировой и солдате-простаке, который «торопится немцев пострелять», картавом голубоглазом ангеле с обезоруживающей улыбкой. Эта часть местами даже больше похожа на картины Сокурова, чем то, что порой делает сам Александр Николаевич: приглушенные цвета, чуть размытое или неожиданно замедленное изображение (прекрасная работа оператора Айрата Ямилова), одновременное ощущение сновидения и исторической аутентичности. «Вспомогательный» параллельный фильм — документально снятая и записанная репетиция оркестра «Таврический» под управлением дирижера Михаила Голикова, который готовится исполнить Третий концерт для фортепиано и «Симфонические танцы» Рахманинова. 

«Фагот, с пятого такта!» — звучит за кадром, и под одинокую мелодию ослепший солдат беспомощно ощупывает воздух руками. «У меня просьба к солисту: не должно быть практически сильных нот, акцентов», — деловито говорит дирижер, и мы тут же понимаем, что так режиссер обращается к своему герою Алешке и исполнителю главной роли, в самом деле впечатляющему Владимиру Королеву. «Постарайтесь форте помощнее, особенно медные», — и под гром фанфар в идиллическое экранное пространство (солдаты курят, стирают, парятся в баньке) вторгается война: взрывы, стоны, смерть. 

Надо сказать, что документальные реплики музыкантов звучат естественнее и уместнее, чем диалоги солдат и офицеров, которые тоже кажутся своеобразной репетицией сценария. Но сильная сторона «Мальчика русского» — визуальная. И концептуальная, конечно, тоже. 

Рахманинов с его романтической экзальтацией идеально передает не только атмосферу рубежа веков (а ХХ век, как принято считать, по-настоящему начался именно с Первой мировой), но и трагическую арку — от предощущения всемирной катастрофы в Третьем концерте для фортепиано (1909 год) до ее страшной репризы, с «форте помощнее», в написанных во время Второй Мировой «Симфонических танцах» (1940-й).

«Империалистическая» война, которую в Европе называют великой, для России до сих пор событие будто второстепенное, теневое, заслоненное бурями революции и войны гражданской. А ведь отсчет невинных жертв начался в 1914 году, напоминает Золотухин. Его картина, неожиданным образом рифмующаяся, даже с точки зрения палитры, с недавней реконструкцией Питера Джексона «Они никогда не станут старше», — гуманистический реквием по простым людям, сложившим головы ни за что. Недаром никто из них не показан на экране убийцей — все кажутся жертвами обстоятельств, приходящего из ниоткуда (с неба, как вражеские аэропланы) стихийного бедствия. К финалу мы увидим в строю немцев точно такого же Алешку, который возьмет нашего растерянного героя в плен — прямо в церкви. 

Некоторая самоочевидность каждого сюжетного поворота выводит зрителя в пространство чуть ли не сказки, притчи. Безусловно, для дебюта это грех простительный. Как и желание автора во всем ориентироваться на учителя. Фонд поддержки кинематографа, основанный Сокуровым, называется «Пример интонации». По предыдущим дебютным картинам выпускников его мастерской («Софичка» Киры Коваленко, «Теснота» Кантемира Балагова, «Глубокие реки» Владимира Битокова) казалось, что молодые режиссеры переняли у учителя именно это стремление к своей собственной, независимой, ни на кого не похожей интонации. У «Мальчика русского» интонация именно сокуровская. Зато можно вздохнуть с облегчением и констатировать, что у одного из лучших российских режиссеров теперь есть не только ученики, но и достойные последователи.