«Тебе местечко найдем, если что» Где и как россияне ждут конца света из-за эпидемии коронавируса

17 марта стало известно, что в правительстве обсуждают вопрос о введении в Москве режима чрезвычайной ситуации, при котором въезд в город запретят, а улицы начнет патрулировать Росгвардия. Представители мэрии это отрицают. Тем не менее на грани закрытия столицы на карантин горожане задумались о жизни в условиях ЧС. Пока большинство решает, стоит ли пережидать эпидемию на даче или хотя бы отправить туда родных, есть люди, действующие куда более радикально: они удаляются в тайные автономные поселки, покупают бункеры и закапывают на своих участках металлические бочки с продуктами «до лучших времен». Корреспондент отдела расследований «Медузы» Лилия Яппарова поговорила с россиянами, которые не верят в победу над эпидемией и бегут от коронавируса — или готовятся встречать его во всеоружии.

Выйти из зоны поражения

«Заболевших уже сто — [об этом] просто молчат: ты же понимаешь, что будет, если в Москве паника начнется?» — настаивает руководитель одной из ветеранских организаций в разговоре с корреспондентом «Медузы». Спор о числе зараженных коронавирусом происходил 2 марта днем: только что появился четвертый заболевший; до официальной сотни их количество вырастет только через две недели.

Однако бывший военный — собеседник «Медузы» — был убежден в обратном; в запале он даже упомянул «укрепленное поселение на Урале», где эпидемию можно переждать. Просьбу поделиться подробностями он воспринял плохо. «Там закрытая частная территория, сейчас один дедушка-одуванчик все охраняет, — скупо описал уральскую заимку собеседник, но потом смягчился: — Тебе местечко найдем, если что».

Закрытые от чужаков автономные общины в самом начале эпидемии активизировались не только на Урале, но и на Кавказе и в Сибири. «Мои знакомые из общин на Урале и на Кавказе начали готовиться к эпидемии еще несколько недель назад, — рассказывает Дмитрий Соин, бывший депутат Верховного совета непризнанной республики Приднестровье, который находится на связи с ушедшими в леса россиянами. — Это полностью закрытые сообщества буквально на несколько десятков семей — у некоторых даже земля, на которой они строятся, не размечена на кадастровой карте. Они строят закамуфлированные усадьбы, где важнейший момент — бункер или хотя бы защищенный подвал. Многие сделали себе реальные бункеры — с системами очистки воздуха, с запасами воды».

Сейчас общины охвачены апокалиптическими настроениями, отмечает Соин; некоторые закапывают на своих участках металлические бочки с продуктами «до лучших времен». «Люди хотят защититься от грядущего голода и вооруженных конфликтов, а единственная защита от коронавируса — выйти из зоны поражения. Он реально может разрушить существующую сегодня экономику и привести к социальному и продовольственному коллапсу. Границы перекрываются, цена на нефть полетела вниз, а в России параллельно еще и запущен процесс политической реформы», — формулирует Соин опасения людей, укрывшихся в общинах.

Ожидающие коронавирусного коллапса «не так уж и наивны», считает он: «У нас есть лаг от трех до шести месяцев, а потом все войдет в штопор». Сам он собирается укрыться от эпидемии на севере Тульской области, в селе под названием Мокрый Корь. «Там когда-то был коряжистый лес, много прудов — видимо, оттуда и название, — говорит Соин, вынужденно застрявший в Москве из-за внезапной простуды. — У меня полностью автономная усадьба: я сделал скважину, поставил газгольдер. При коронавирусе можно прямо брать и жить».

Семья уже освоилась в Мокром Коре: сам Соин подружился с директором школы, жена поет в церковном хоре. Ни приход, ни местная интеллигенция пока не знают, что под своим домом он строит защищенный подвал. «С бетонными перекрытиями и вентиляцией, думаю, обойдется не дороже 50 тысяч рублей, — делится планами собеседник. — И топчаны — на случай катаклизма».

Три сценария коронавирусной блокады

На этой неделе ветеран МЧС Дмитрий Лычаков видел, как двое мужчин дрались за пачку гречки. После сцены в супермаркете он решил, что скоро в Москве может начаться мародерство. «Те, кто сейчас не успел затариться, его и начнут. Это сейчас кажется, что нет, а что будет через месяц, никто не знает», — говорит Лычаков.

К появлению в городе банд он готов: «Есть оружие, есть запас патронов, есть друзья — по возможности отобьемся». В России и помимо Лычакова есть люди, которые готовятся к неизбежному, как им кажется, общественному коллапсу — будь то коронавирус, наводнение, экономический кризис, взрыв бытового газа или война с Украиной. Таких людей называют выживальщиками: участники этой субкультуры оборудуют домашние подвалы, запасают продукты и лекарства, учатся правильно укладывать рюкзак, очищать воду и маскироваться на местности. Движение выживальщиков пополнялось уже несколько раз за последнее десятилетие: в 2012 году, когда в мире ждали конца света, а также в 2014-м и 2017-м — из-за конфликта с Украиной и обострения ситуации в Сирии.

Возможные сценарии коллапса выживальщики обсуждают в специально созданных сообществах. На одном из форумов раздел «Пандемия, выживание среди зомби» ожил сразу после нового, 2020 года — из-за сообщений о ситуации в Китае. Сейчас там прогнозируют появление продовольственных карточек, обсуждают сроки хранения гречки, вероятность гибели 73-летнего президента США Дональда Трампа от коронавируса и пути отхода из Москвы.

Опытным выживальщикам сейчас много пишут в соцсетях. «Все спрашивают, не стоит ли уехать, пока Москва еще открыта, — или в карантине ничего страшного?» — пересказывает «Медузе» стоматолог Даниил Кузнецов, который ведет тренировки по обеспечению личной безопасности. Есть несколько вариантов развития событий, рассуждают участники сообщества: например, коллапс электронной экономики. «Возможны сбои в плане эквайринга — оплаты банковскими картами, — считает банковский работник и выживальщик Татьяна Курганович. — Или представь, что интернет ляжет — не знаю, заболеет нужный сотрудник у оператора связи, — и все, у народа начнется истерика, а паника сделает свое дело». Она считает, что вместо гречки россиянам следовало бы запасаться боеприпасами. «Я вижу по оружейному комьюнити, что люди скупают патроны», — рассказывает Кузнецов.

Более жесткий сценарий, который обсуждается в сообществе выживальщиков, — это проблемы с городскими коммуникациями. «Все энергетики и водопроводчики — они же тоже люди, которые работают в общественном месте. Конечно, [на время карантина] оставят дежурных, но кто его знает», — рассуждает Лычаков. «Если начнутся проблемы с водой, светом и связью, я начну отсюда лыжи намыливать. По крайней мере, попытаюсь это сделать, хотя город к тому моменту, скорее всего, уже будет закрыт», — говорит Кузнецов.

Выживальщики, с которыми поговорила «Медуза», не исключают, что во время карантина может начаться мародерство. «Если, например, рубанут свет, то отключатся системы видеонаблюдения, которые выступают стоп-фактором для людей, готовых потерять человеческий облик. Это всколыхнет криминалитет, потому что повысятся шансы остаться безнаказанным», — говорит Кузнецов. «Представь себе, сколько [во время карантина] освободится рабочих рук, — рассуждает Соин. — Они останутся без работы. Человек будет неделю, две, три питаться запасами — а потом еда и деньги начнут заканчиваться».

В ситуации эпидемии горожане должны быть готовы охранять подъезд вместе с соседями, считает бывший военный из Подмосковья Михаил Разумов. «Не откладывая, посмотрите вокруг себя и поймите, кто является другом, — говорит он. — Город сложнее, чем лес. Берем эмигрантов, берем людей, находящихся за рубежом бедности и нищеты, — эти сословия активизируются и попытаются мародерствовать. Причем пострадают не магазины, а частный сектор. Это будут тихие войны: просто у полиции колоссально увеличится объем работы, а в Москву введут силы Росгвардии и военных для сохранения порядка на улицах».

Разумов не исключает, что в ближайшее время выезд из Москвы могут закрыть, — план, как покинуть заблокированный город, он разработал уже восемь лет назад. «У нашей группы есть четкая схема по взаимодействию при выводе семей из города, — говорит бывший военный. — Были проложены маршруты: куда поедем, как поедем, где остановимся. Были сделаны закладки, схроны с медикаментами и теплыми вещами. Будет всего несколько часов, чтобы созвониться и решить, по какому именно маршруту будет продвигаться группа. Все остальные подтягиваются к ней в дороге. Реперные точки этого маршрута были поставлены — любой из наших ими может воспользоваться».

Бизнес на паранойе

Существуют российские ретейлерские и строительные компании, которые готовы предоставить спасающимся от эпидемии все необходимое для выживания: от стратегических запасов до бункеров. Есть несколько торговых площадок, ориентированных именно на субкультуру выживальщиков. Одна из них — «Таракан» (расположен в Санкт-Петербурге) — рассказывает о себе так: «Я таракан. Тараканы всех стран, объединяйтесь! <…> Крупные, неприхотливые, шустрые, живучие, с мощным панцирем, который теперь не каждый тапок — и не с первого раза — способен раздавить».

Из-за коронавируса у «Таракана» выросли продажи, рассказывает основатель «Таракана» Денис Дробязго: «Наши запасы аэрозольных респираторов, которые обычно продаются в магазинах спецодежды, выкупили еще в январе — сразу, как пошла первая информация [об эпидемии]. Наши клиенты все-таки люди подкованные — и сразу вспомнили о протяженной границе с Китаем. До сих пор активно покупают защитные очки и непромокаемые костюмы, которые можно герметизировать и мыть дезинфицирующими средствами». 

Еще скупают газовые баллоны и ножи. «Фантазия достаточно бурная у людей, которые варятся в движении выживальщиков», — говорит Дробязго, объясняя, зачем им оружие. Рассчитывает предприниматель и на скорое повышение спроса на специальное питание: «Скоро начнут истекать запасы консервов в супермаркетах — сам наблюдаю, что тушенка уже заканчивается».

Состоятельные выживальщики строят себе бункеры, рассказывает знакомый с их обладателями Дробязго. «У многих под загородными домами есть укрепленные подвалы, построенные специалистами по стандартам бомбоубежищ, с фильтрацией воздуха и защитой от радиации. Компании, которые занимаются их строительством, процветают», — говорит предприниматель.

Возвести бункер стоит от 10 миллионов рублей за проект, рассказал основатель компании «Спецгеопроект» Данила Андреев — к нему посоветовал обратиться с вопросами ее гендиректор Алексей Бубнов. «А, например, „комнату безопасности“ можно оборудовать в любом помещении дома, необязательно в подвале, и стоить это будет от одного до пяти миллионов рублей. Бронированная дверь, бронированные окна, защита от бактерий и отравляющих веществ, потому что установлена система фильтровентиляции, которая позволяет получать чистый воздух снаружи. Такая комната не может защитить только от ударной волны. Но кем нужно быть, чтобы тебя бомбили с воздуха?» — рассуждает Андреев.

За последнюю неделю эпидемии в «Спецгеопроект» поступило 10 заявок на строительство «защищенных комнат». Такого бума не было даже во время обострения конфликта в Сирии, вспоминает Андреев: «Становится актуальным защищенный периметр и защита от заражения воздуха. Люди переживают, конечно: звонят владельцы загородных домов с семьями, которые не чувствуют себя защищенными».

Житель Костромы, напуганный слухами о приближении апокалипсиса, в 2016 году набрал микрозаймов под строительство автономной землянки. Подавляющему большинству российских выживальщиков возведение бункера за несколько миллионов рублей не по карману. Представители субкультуры или обустраивают подвалы, или мечтают о собственных автономных поселениях. «Такой дачный поселок упростил бы групповую эвакуацию мне и моим друзьям в случае осложнений. Если мы узнаем, что Москву через три дня закроют, то сразу принимаем решение ехать на дачу. Сейчас я ищу, где можно дешево купить землю и недорого провести дорогу, свет, газ, копануть колодец», — рассказывает стоматолог и выживальщик Кузнецов.

Впрочем, пока никто из опрошенных «Медузой» выживальщиков не планирует самоизоляцию и не избегает общественных мест. У двоих из них есть знакомые, больные коронавирусом. «Собираюсь купить самогонный аппарат, потому что спирт [в условиях катаклизма] — валюта», — отшутился один из собеседников «Медузы».