Россия продолжает настаивать, что никакого отравления Навального не было. Однако, как выяснила «Медуза», врачи в Омске с самого начала подозревали, что политика отравили
В понедельник, 7 сентября, Алексея Навального вывели из медикаментозной комы. Политика лечат в берлинской клинике «Шарите» от отравления фосфорорганическим (ФОС) агентом из группы боевых веществ «Новичок». Несмотря на это, Россия продолжает отрицать сам факт отравления, ссылаясь на результаты анализов. Между тем, как выяснила «Медуза», врачи, наблюдавшие Навального в Омске, сразу определили у него симптомы отравления нервно-паралитическим агентом — однако постановку диагноза осложнило то, что комплекс симптомов был не вполне классическим для отравления ФОС (некоторых симптомов как будто не хватало, другие оказались нетипичными). Эксперты по химоружию, к которым обратилась «Медуза», считают, что отравление агентами из группы «Новичок» вполне может иметь смазанную клиническую картину.
Уведомление. Перед выходом этого материала «Медуза» через Леонида Волкова — одного из ближайших соратников Алексея Навального — предупредила жену политика Юлию о том, что готовится публикация о ее муже, в которой будут упоминаться некоторые детали его состояния и лечения. Редакция посчитала необходимым раскрыть их из-за высокой общественной значимости.
На следующий день после того, как Алексея Навального вывели из медикаментозной комы, по поводу его диагноза вновь выступил Александр Сабаев, лечивший политика с 20 по 22 августа, — он не только врач (заведующий отделением острых отравлений омской больницы скорой помощи № 1 — БСМП-1), но и функционер (главный токсиколог Омской области). «Это не „Новичок“ однозначно, это вообще не фосфорорганическое соединение, это вообще не отравление. Это заболевание. Это метаболический синдром. Это метаболическая кома, случившаяся в результате нарушения обмена веществ, быстро прогрессировала она», — сказал доктор.
Сабаев последовательно отрицает версию отравления — с тех самых пор, как принявшая Навального на лечение берлинская клиника «Шарите» объявила, что политик был отравлен ингибитором холинэстеразы. Рассуждения Сабаева не выглядят частным мнением, фактически это официальная позиция России по поводу случившегося с оппозиционным политиком.
Омские врачи из больницы скорой медицинской помощи № 1 с самого начала не были согласны с выводами берлинской клиники «Шарите» о том, что Навального отравили. Как сказал еще 3 сентября Александр Сабаев, «на первый план выходят метаболические нарушения, что не характерно для отравлений фосфорорганическими соединениями».
Биоматериалы политика исследовали три независимые лаборатории, но «фосфорорганических соединений… ни в крови, ни в моче выявлено не было». «Для фосфорорганических отравлений характерен так называемый медиаторный синдром, проявляющийся несколько иной клиникой. Да, у пациента имели место быть мозаичные проявления. Но мозаичные и кратковременные, поэтому и вводился [антидот против ФОС] атропин», — говорил Сабаев. Кроме того, по его словам, если бы при отравлении использовались ФОС, «симптомы интоксикации наблюдались бы и у окружавших его людей, но этого не произошло».
В больнице у Навального выявили высокий уровень сахара в крови и «другие признаки тяжелого метаболического нарушения», утверждает Сабаев, а потому был сделан вывод о том, что «причины его состояния заключаются отнюдь не во внешнем воздействии».
Этой же версии придерживается МВД, которое уже три недели проводит доследственную проверку болезни политика (но дело не заводит). Как сказал врио руководителя Следственного управления МВД России по Сибирскому федеральному округу Сергей Потапов, полиция осмотрела гостиничный номер Навального в Томске (откуда он изначально летел в Москву — самолет приземлился в Омске, когда политику стало плохо), изучила маршруты, по которым он передвигался, изъяла мусор в кафе аэропорта Томска, где он пил чай перед вылетом, просмотрела видео с камер наблюдения. Изучены биоматериалы политика и его одежда. Сделаны смывы из салона самолета, в котором Навальному стало плохо.
Томский линейный отдел МВД направил запрос «об оказании правовой помощи в компетентные органы ФРГ», но те «пока не предоставили никакого ответа». «Без конкретных данных от немецкой стороны нам сложно работать по этой теме, — сказал Потапов. — На сегодняшний день факт совершения в отношении гражданина Навального каких-либо противоправных действий материальной и доследственной проверкой не подтвержден. Доследственная проверка продолжается».
«До отправки пациента в Берлин взятые [у Навального] многочисленные анализы и исследования не выявили каких-либо отравляющих веществ. Мы, безусловно, заинтересованы в установлении причин произошедшего с берлинским пациентом. Наши следственные органы проводят необходимые проверочные действия», — заявлял пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков.
Еще в Омске врачи наблюдали у Навального признаки отравления ФОС. Но наблюдались и нетипичные для этой ситуации симптомы
На первое сообщение «Шарите» по поводу того, что Навальный был отравлен, Сабаев отреагировал незамедлительно, заявив, что при поступлении к ним у политика не наблюдалось клинической картины, характерной для отравления таким веществом.
Но это не так. Два источника, непосредственно участвовавших в консилиумах врачей в Омске, сказали «Медузе», что у пациента была «четкая картина отравления ФОС» — хотя при этом наблюдались и признаки, для отравления ФОС нетипичные. Это же подтвердил источник «Медузы», знакомый с результатами обследования Навального.
Так, у Навального были зафиксированы миоз (суженные зрачки), гиперсаливация (повышенное слюноотделение), потливость, гипертонус мышц — все это типичные признаки отравления фосфорорганикой. При этом на момент консилиума не наблюдалось бронхоспазма и бронхореи легких; также в реанимации отсутствовали проблемы с желудочно-кишечным трактом — рвота и диарея.
К нетипичным проявлениям относился кетоацидоз — состояние, характерное для дефицита инсулина, например, при диабете. Об этом «Медузе» рассказали два участника консилиума; о том же самом (ссылаясь на данные, предоставленные жене политика Юлии Навальной) «Медузе» говорила врач Навального, лидер независимого «Альянса врачей» Анастасия Васильева. По мнению одного из участников консилиума, это давало возможность предположить, что у Навального в самолете мог случиться резкий скачок сахара.
Не помогли в постановке диагноза и данные токсикологических анализов, которые поступили в больницу. Омские токсикологи, делавшие анализы, говорили, что в биоматериалах Навального отравляющих веществ обнаружено не было, рассказали «Медузе» два участника консилиума. Материалы отправили для дальнейшего исследования в Москву, рассказывал «Медузе» Борис Теплых.
Анализы по токсикологии двум врачам, разговаривавшим с «Медузой», не показывали. «Я видел только стандартную биохимию, в которой были выраженные нарушения кислотно-основного состояния и нарушения углеводного обмена», — рассказал «Медузе» участник консилиума. По заявлению Бориса Теплых, токсикологи из лаборатории Московского медицинского центра судебной медицины на словах рассказывали, какие версии отравления они исключили по результатам анализов. «С их слов, в первую очередь проверили фосфорорганические вещества и исключили их», — говорил он в интервью «Медузе».
Однако, поскольку признаки отравления ФОС были явными, врачи в Омске ввели Навальному атропин, причем первую дозу — еще в машине скорой помощи, говорит источник, знакомый с результатами обследования Навального. Источник предполагает, что первые дозы атропина могли снять проблемы с легкими и желудочно-кишечным трактом, которые могли быть у Навального в самолете.
В реанимации курс атропина продолжили, но после нескольких доз его отменили, поскольку у Навального развилась сильная тахикардия (увеличение частоты сердечных сокращений), рассказывает «Медузе» участник консилиума. «Стандартная доза атропина — один миллиграмм. При отравлении доза может быть гораздо выше, до ста миллиграммов, рисковать мы не могли», — говорит собеседник «Медузы».
О том, что политику кололи атропин, рассказывал анестезиолог-реаниматолог Борис Теплых. Позднее он уточнил, что курс атропина решили прервать после введения нескольких доз. Разговаривать с корреспондентом «Медузы» Теплых во время подготовки этого материала отказался, сославшись на то, что он «является участником процесса, по которому ведется следствие».
Тахикардия часто наблюдается при введении больших доз атропина как антидота при отравлении ФОС (в том числе она ожидается и при лечении отравления веществами из группы «Новичок»). Научная литература, посвященная лечению отравлений ФОС, советует не отказываться от введения атропина из-за тахикардии.
Картина отравления ФОС сохранялась те двое суток, что Навальный провел в реанимации в Омске, рассказали «Медузе» два участника консилиумов и подтвердил собеседник, знакомый с результатами обследования Навального.
При отравлении «Новичком» клиническая картина может быть смазанной, говорят эксперты по химическому оружию
По мнению двух поговоривших с «Медузой» врачей, присутствовавших на консилиуме в Омске, не совсем типичную картину отравления (отсутствие проблем с легкими и желудочно-кишечным трактом) можно объяснить тем, что Алексея Навального «отравили смесью из двух компонентов».
Однако эксперты по отравлениям ФОС придерживаются другой, более простой версии. Биохимик, профессор Школы фармакологии в Университете Калифорнии в Сан-Диего Зоран Радич, который много лет занимается исследованием работы холинэстеразы и моделированием ее взаимодействия с отравляющими веществами, считает, что смешанная и атипичная картина отравления, которую описывают врачи, может быть следствием отличий самого яда от других, хорошо известных боевых отравляющих веществ (БОВ).
«Каждое нервно-паралитическое вещество имеет свои токсикокинетические особенности: то есть время, за которое оно распределяется по тканям, зависит от самой структуры вещества. Повышенная стабильность „новичков“ и твердая, порошковая форма [в которой их можно использовать] могут замедлить [их] воздействие [на организм]. Например, [когда вещество поступает] через кожу, — поясняет Радич. — Но из-за этого же они могут легче накапливаться в тканях, прежде всего жировых, и медленное поступление яда в таком случае способно удлинить период, в течение которого происходит отравление, осложнив, таким образом, лечение».
Именно контактный способ отравления Навального — через одежду и кожу — считает наиболее вероятным и Владимир Углев, химик из ГосНИИОХТ, который разрабатывал отравляющие вещества по проекту «Новичок». «Алексей получил поражение „Новичком“ в основном через кожу от зараженной одежды, это достаточно точно коррелируется по динамике развития поражения», — сказал «Медузе» Углев.
Несмотря на громкие отравления — и тот факт, что с июня 2020 года вещества группы «Новичок» внесены в черный список конвенции о запрещении химического оружия, — о них почти ничего не известно.
Практически все, что знает широкая публика про «новички», исходит от одного из разработчиков проекта — Вила Мирзаянова, который и опубликовал в вышедшей в США в 2007 году книге формулы веществ.
По формулам, опубликованным Мирзаяновым, проводится моделирование возможных химических и токсикологических эффектов, связанных с веществами группы. А синтезом веществ занимаются военные химики разных стран, причем результаты исследований не публикуются. Известна лишь одна научная статья, которая описывает эксперименты с веществом, синтезированным по формуле Мирзаянова. Эксперименты проводились в Иране еще в 2016 году, а статья о них посвящена в основном самому процессу синтеза и химическим свойствам вещества.
Никаких данных о воздействии вещества на живые организмы иранская работа не содержит. О том, как проявляется отравление, можно судить из теоретического моделирования — оно исходит из химической структуры веществ, описанной Мирзаяновым, а также из воспоминаний химика Андрея Железнякова, который в 1987 году по неосторожности получил дозу одного из веществ (умер шесть лет спустя). Подробные данные о картине отравления в 2018 году в Великобритании бывшего офицера ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери веществом из группы «Новичок» так и не были опубликованы.
Как говорит Мирзаянов и как следует из опубликованных им формул, разные вещества группы обладают разными химическими и токсикологическими свойствами, так что отравление ими может выглядеть по-разному. «Некоторые из „новичков“ были произведены в твердой, порошкообразной форме, а другие, как правило, показывают лучшую стабильность в водной среде, — сказал „Медузе“ специалист по отравлениям ФОС Зоран Радич из Университета Калифорнии в Сан-Диего. — Соединение А-234, например, примерно в тысячу раз более устойчиво в растворе, чем нервно-паралитический агент зарин. Как следствие, и это уже было продемонстрировано в инциденте с отравлением Скрипаля два года назад, люди могут подвергаться воздействию порошкообразного яда через кожу, а сам яд может оставаться в своей активной форме в окружающей среде в течение длительного времени».
В том, что гипотеза о «смеси двух компонентов» для объяснения атипичной картины отравления в данном случае не требуется, согласны и другие эксперты по химическому оружию, опрошенные «Медузой». Один из них отметил, что «классическая» картина отравления ФОС в реальности может быть гораздо более разнообразной, чем принято считать. Даже такой «канонический» и наиболее быстро проявляющийся признак отравления ингибиторами холинэстеразы, как сильное сокращение зрачка — миоз, — встречается далеко не у всех жертв отравления, что известно, например, по расследованиям применения зарина в Сирии. Отсутствие бронхоспазма, описанного для типично военного применения БОВ, также вполне ожидаемо у тех, кто получил яд не в форме вдыхаемого газа.
Авторы: Светлана Рейтер и Александр Ершов
Редактор: Дмитрий Кузнец