Ректор, который играл по всем правилам Владимира Мау — главу РАНХиГС и одного из идеологов путинской экономики — посадили под домашний арест. «Медуза» рассказывает его историю
30 июня стало известно, что в Москве задержан Владимир Мау, ректор РАНХиГС — вуза при президенте России. Он стал обвиняемым в прошлогоднем уголовном деле, которое завели на бывшего заместителя министра просвещения РФ Марину Ракову и ректора еще одного важного высшего учебного заведения, Московской высшей школы социальных и экономических наук (Шанинки), Сергея Зуева. Мау обвиняют в «хищениях бюджетных средств в особо крупном размере». «Медуза» рассказывает о Мау — и о деле, фигурантом которого он стал.
Задержание
Обыск в доме ректора РАНХиГС Владимира Мау прошел за два дня до того, как о нем узнали журналисты, — рано утром 28 июня. После обыска Мау задержали и доставили на допрос, сообщили источники «Русской службы Би-би-си» в вузе.
В тот же день исполнительный директор Школы медиакоммуникаций РАНХиГС Татьяна Удалова разослала письмо коллегам, в котором попросила не отвечать на звонки с незнакомых номеров и отказываться от общения с репортерами. При этом Удалова туманно оговорилась, что сотрудники СМИ могут обращаться «с просьбой прокомментировать или дать интервью по поводу руководства РАНХиГС». Обо всех таких обращениях она попросила незамедлительно сообщать ей (это письмо есть в распоряжении «Медузы», также о нем писала «Русская служба Би-би-си»).
По словам источника Би-би-си, коллективу академии в тот день не рассказали об обысках у ректора, но это уже обсуждалось в вузе «на уровне слухов».
Утром 30 июня (когда Мау уже был задержан) на сайте РАНХиГС появилась новость о том, что ректор поучаствовал в награждении победителей олимпиады «Я — профессионал» вместе с первым заместителем главы администрации президента РФ Сергеем Кириенко. Награждение состоялось 28 июня — в день, когда, по данным источников «Русской службы Би-би-си», у ректора уже шли обыски. Кроме того, в сюжетах телеканалов НТВ и РЕН ТВ с награждения Мау не появляется.
В день вынесения меры пресечения Владимира Мау избрали в совет директоров компании «Газпром» на годовом собрании акционеров.
Днем 30 июня — до того, как о задержании Мау объявили официально («Медуза» уже знала о происходящем от своих источников), — помощник ректора и проректоры не отвечали на звонки корреспондента «Медузы». В пресс-службе РАНХиГС на звонок ответили, но сказали, что не «слышат вопросов», после чего повесили трубку и больше к телефону не подходили. На момент публикации текста «Медуза» не получила ответ на официальный запрос в пресс-службу академии.
Задержание Мау подтвердили в МВД только днем 30 июня. Следствие тут же попросило назначить Мау домашний арест до 7 августа, и суд с этим согласился. По официальным данным, ректора обвиняют в «хищении денежных средств РАНХиГС», обвинение предъявлено по статье о мошенничестве, совершенном организованной группой либо в особо крупном размере (159 часть 4 Уголовного кодекса РФ), сообщила пресс-служба Тверского суда. Наказание по этой статье — до 10 лет колонии.
Днем 30 июня издание «Агентство» уточнило, что допрос Мау продолжался с 28 по 30 июня. Адвокат ректора на заседании по избранию меры пресечения заявил, что «негативных результатов» обыски не дали и после очной ставки с одним из свидетелей (его имя не называется) Мау отпустили домой. После этого у ректора состоялась еще одна очная ставка — с бывшей замминистра просвещения РФ Мариной Раковой. 30 июня Мау «по телефонному звонку, в нарушение процедуры уведомления [о необходимости явиться на допрос], явился в следственное подразделение», рассказал в суде адвокат.
Владимира Мау защищает адвокат Алексей Дудник, в конце нулевых его клиентом был бывший казначей ЮКОСа Алексей Леонович. Прокомментировать дело Мау «Медузе» Дудник отказался.
На заседании выяснилось, что показания против Мау дала та самая Марина Ракова, а также ее помощник Евгений Зак — бывший сотрудник Фонда новых форм развития образования (организация, подведомственная Минпросвещения РФ).
Новое дело
За полтора месяца до этих событий, 20 мая 2022-го, новое уголовное дело о мошенничестве выделили из прошлогоднего основного дела о хищении бюджетных средств Минпросвещения РФ; обвиняемыми по нему проходят Марина Ракова и ректор Шанинки Сергей Зуев. Новое дело, по версии следствия, связано с организованным Раковой «фиктивным трудоустройством сотрудника Минпросвещения в Федеральный институт развития образования РАНХиГС».
Тогда же, в конце мая, следователи МВД провели обыски у бывших и действующих сотрудников РАНХиГС, сообщали источники РИА Новости и ТАСС. «Все они так или иначе связаны с РАНХиГС. В частности, с обыском пришли к экс-главе Федерального института развития образования РАНХиГС Максиму Дулинову», — рассказал источник ТАСС.
В РАНХиГС также «обсуждают» возможное задержание трех проректоров, близких к Мау, говорят источники «Русской службы Би-би-си». Днем 30 июня «Агентство» сообщало, что обыски проходят у проректоров академии, а по информации источника РБК, обыски идут и в самой РАНХиГС.
После появления новостей о задержании Мау пресс-служба РАНХиГС сообщила «Русской службе Би-би-си», что сотрудники академии оказывают следствию «содействие и помощь».
Подробнее о деле Шанинки и РАНХиГС
Вузы сотрудничают по нескольким образовательным программам, а некоторые сотрудники университетов трудоустроены и в Шанинке, и в РАНХиГС.
Первое уголовное дело по статье о мошенничестве в особо крупном размере (или совершенном в составе организованной группы) в отношении сотрудников Шанинки возбудили осенью 2021 года. Тогда арестовали бывшую замминистра просвещения Марину Ракову, ректора Шанинки Сергея Зуева и других. Всего в деле шесть обвиняемых. По версии следствия, Шанинка получила бюджетные деньги на выполнение двух контрактов от Фонда новых форм развития образования, подведомственного Минпросвещения РФ, но работы не выполнила.
Сергея Зуева задержали в октябре 2021 года, забрав из больницы, куда он попал с гипертоническим кризом, его обвинили в хищении 21 миллиона рублей. Ректора поместили под домашний арест, после чего ему провели срочную операцию на сердце. Всего за год он перенес три операции. После того как Зуева поместили в СИЗО, он несколько раз попадал в гражданскую и тюремную больницы.
В конце ноября Раковой, Зуеву и еще одному фигуранту дела, Евгению Заку, предъявили обвинения в мошенничестве — по версии следствия, они фиктивно трудоустроили 12 работников Минпросвещения в Институт общественных наук РАНХиГС.
Уголовное дело основано на экспертизе, которую провела Российская академия образования. Ее возглавляет Ольга Васильева — бывший министр просвещения, с которой у Раковой был серьезный конфликт.
«Натура его не бюрократическая»
В 1980-х Мау работал в Институте экономики Академии наук СССР, преподавал в МГУ. В 1990-х стал советником председателя правительства РФ — им тогда был реформатор Егор Гайдар. Тогда же Мау занял должность замдиректора Института экономики переходного периода — им тоже был Гайдар.
С 2002 года Мау возглавлял Академию народного хозяйства при правительстве России. А после того, как в 2010-м к ней присоединили Академию госслужбы при президенте и другие институты, Мау стал ректором нового укрупненного вуза — РАНХиГС.
У Мау докторская степень по экономике: диссертацию он защитил по теме «Государство и хозяйственный процесс (теоретические и идеологические основы экономической политики России, 1908–1929 гг.)». Во Франции он действующий доктор философии (PhD) Университета Пьера Мендес-Франса по специальности «прикладная экономика». В провластных телеграм-каналах в начале 2021 года появилась информация, что у Мау есть вид на жительство и недвижимость во Франции.
За свою работу (разработка государственной социально-экономической политики и научная деятельность) Мау получил два ордена «За заслуги перед Отечеством» III и IV степени из рук Владимира Путина.
Также Мау — главный редактор журнала «Экономическая политика», он написал более 30 книг и 700 статей, которые печатались в России, Германии и Италии и других странах. Например, в 2017 году он писал: «Все более отчетливо формируется новая политическая поляризация, приходящая на смену противостоянию правых и левых сил — иначе говоря, сторонников свободного рынка или социализма, либерализма или этатизма. Более значимым становится противостояние популизма и традиционных моделей модернизации».
В 2011-м по заданию российского правительства Мау вместе с ректором Высшей школы экономики Ярославом Кузьминовым курировал разработку «Стратегии 2020», которая описывала социально-экономическое развитие России до 2020 года. В работе над документом участвовали около тысячи экспертов в различных областях.
В 2015 году Ярослав Кузьминов — на тот момент действующий ректор ВШЭ — в интервью «Медузе» так описывал их совместную работу:
Путин поручил нам с главой РАНХиГС Владимиром Мау сформировать группу экспертов, которая подготовила его программу-2020, и статьи президента во многом базировались на тех элементах программы-2020, с которыми он был согласен. Он не со всем, что мы предлагали, согласился — мы, например, предлагали более жесткую пенсионную реформу. Но с ядром, с экономической программой он согласился, поэтому мы считаем ту программу, с которой Путин выиграл выборы, своей программой.
Тогда же Кузьминов назвал Владимира Мау и бывшего министра финансов РФ Алексея Кудрина «профессиональной частью нынешней элиты», которая занимается «профессиональным обеспечением реформ» в России.
«Ему свойственна научная любознательность, широкий круг вопросов вызывает у него доброжелательное любопытство», — описала Мау политолог Екатерина Шульман в разговоре с «Медузой». Шульман сама окончила аспирантуру РАНХиГС, защитила там диссертацию, а также преподавала в академии.
«Его интересовали социальные науки, история человеческой мысли, трансформация экономических моделей, — вспоминает Шульман. — Под его покровительством в издательстве РАНХиГС выходили переводные и отечественные научные труды, историческая литература и мемуары. Для меня стало неожиданным при личном общении, сколько он, например, знает стихов наизусть. У него вообще прекрасная память много читающего человека. Натура его не бюрократическая, хотя в РАНХиГС бюрократия была неизбежна». Как ректор Мау, по словам Шульман, поощрял в академии те черты, которые были свойственны ему самому: «Научный поиск, интерес к новому, к тому, что развивается».
«Старший товарищ, „крыша“ для всего хорошего [в РАНХиГС]. Умнейший человек, который долгое время продолжал влиять на процессы, — охарактеризовал Мау в разговоре с „Медузой“ его знакомый, экономист Дмитрий Некрасов. — По крайней мере, пытался [влиять]: уже давно было понятно, что все катится туда, куда оно катится, но он продолжал „дело Гайдарово“ — как умел».
В 2010 году Владимир Мау вместе с Сергеем Собяниным, Игорем Шуваловым, Алексеем Кудриным и Эльвирой Набиуллиной и несколькими другими чиновниками приезжал в Бостон, в Массачусетский технологический институт (MIT) на двухдневный семинар, где изучал, как можно соединить науку и бизнес, чтобы «наладить инновационную экономику в России».
В 2011-м бывший тогда руководителем Федеральной налоговой службы Михаил Мишустин привлек Мау в общественный совет ведомства — чтобы изменить его публичный облик. Мау возглавил совет, его замом стала тогдашний главный редактор РИА Новости (и реформатор государственного информагентства) Светлана Миронюк.
В 2017 году РБК назвал Мау одним из самых богатых ректоров России: в рейтинге он занял второе место, задекларировав доход 64,5 миллиона рублей. На первое место с доходом 195,7 миллиона рублей издание поставило бывшего научного руководителя Путина, ректора петербургского Горного института Владимира Литвиненко. В 2020 году Мау отчитался в декларации о 74,9 миллиона рублей.
Часть системы
Мау никогда не вступал в открытое противостояние с властью и, скорее, ей помогал. Когда в 2020 году Никулинская межрайонная прокуратура Москвы потребовала, чтобы академия, которую он возглавлял, предоставила информацию о студентах, посещавших митинги (а также о тех, кто участвует в «антироссийских кампаниях» или сотрудничает с иностранными НКО), ректор Мау назначил сотрудников, ответственных за выполнение требований прокуратуры. Они должны были докладывать об учащихся силовикам.
После начала военного вторжения в Украину Мау подписал обращение Российского союза ректоров в поддержку действий спецоперации с призывом «сплотиться вокруг президента». Подписи поставили более 260 руководителей вузов (всего в союзе около 700 ректоров). Первоначально в документе не было подписи Мау — вместо него письмо подписал проректор РАНХиГС Максим Назаров, который в обращении был назван ректором. Спустя неделю это исправили, в списке появилось имя настоящего ректора. Пресс-служба академии заверяла журналистов, обнаруживших в списке Назарова, что фамилия Мау стояла там с самого начала.
«Подписать он мог что угодно — но я бы очень удивился, если бы он думал, что „война — это очень хорошо“, — утверждает в разговоре с „Медузой“ знакомый Мау, экономист Дмитрий Некрасов. — Он продолжал играть по всем бюрократическим правилам, соблюдал субординацию, не совершал резких демаршей».
В середине мая из РАНХиГС по собственному желанию просили уволиться преподавателя курса «Критическое мышление» Института общественных наук РАНХиГС Дениса Грекова, который публично выступал против войны. Это произошло после того, как коллега Грекова по академии пожаловалась на его пост с критикой вторжения в фейсбуке. «Мне предложили написать по собственному желанию, я согласился… Вы про Сергея Зуева, наверное, слышали. В общем, чтобы не создавать дополнительный повод для преследования своего вуза, я совершенно спокойно написал заявление», — рассказывал тогда Греков.
«Еще один погибший вуз»
Экономист Константин Сонин в посте, опубликованном после новостей о задержании ректора РАНХиГС, назвал Владимира Мау «не просто ректором крупнейшего по размеру университета России»: по мнению Сонина, Мау — «ведущий специалист по экономической истории, важный публицист и советник Егора Гайдара в сложнейший момент русской истории»:
Мау, несомненно, самый квалифицированный ученый-экономист из тех, кто был советником Путина в последний период, когда российская экономика росла, 12–15 лет назад. Вместо того, чтобы в тяжелейшей экономической ситуации обратиться к нему за экспертизой — они его арестовали по фейковому «делу Зуева».
За стенами РАНХиГС Мау «уже давно перестал вписываться в систему», считает экономист Некрасов. «Это был последний статусный человек, входивший в экономические советы при правительстве, при президенте, — сказал Некрасов „Медузе“. — Он мог писать какие-то докладные записки — и меня к этому призывал. Писать такие записки в правительство уже давно было бессмысленно, но он пытался лавировать и сохранять экономическую и гуманитарную науку в той среде, которой по должности руководил».
Оставить человека «из либерального блока» во главе занятого подготовкой госслужащих вуза не могли, убежден Некрасов. «Как в нашей стране „победившего КГБ“ должность главного ответственного за воспроизводство элит может занимать человек вроде Мау? Вы же понимаете, что все вот эти „школы губернаторов“, подготовка государственных кадров — они и формально, и в значительной степени неформально курировалась Мау. [Мау] либерал, продолжатель дела Гайдара, находящийся в самом центре подготовки госаппарата. Вся система была заточена на то, чтобы набрасываться на такое».
Репрессии против РАНХиГС были «просто вопросом времени», считает социолог Виктор Вахштайн, проработавший в академии 10 лет. «Когда наиболее независимые люди оказались или [в СИЗО] под пытками — как это случилось с Зуевым, или не у дел, на пенсии, в почетной отставке — как это случилось во ВШЭ, стало очевидно, что каток доберется и до Мау, — сказал Вахштайн „Медузе“. — Дело Раковой — только часть этих репрессивных накатов. И происходили они не только в Москве».
«Зачищать» пространство относительно автономного прозападного образования начали еще до войны, говорит Вахштайн, но, в отличие от ВШЭ, Мау «до последнего» не сдавал своих позиций:
Он отказался передать академию людям, аффилированным с другим политическим лагерем. И даже когда были накаты на академию — а они случались регулярно, — он, благодаря своему политическому весу, умудрялся отбиваться. Он не увольнял политически неугодных преподавателей в тех масштабах, в каких их увольняли последние несколько лет [в вузах по всей России]. Закрытия международных проектов до совсем недавнего времени не было, демонстраций пароксизмов патриотического восторга до недавнего времени в академии не было. И это в огромной степени заслуга Мау.
Благодаря связям Мау и его умению «отбиваться», вспоминает Вахштайн, в РАНХиГС «были возможны международные программы, англоязычные бакалавриаты, обучение по программе liberal arts». Часть проектов РАНХиГС без покровительства ставшего фигурантом уголовного дела ректора выжить не смогут, считает социолог. «Я не буду их [конкретные проекты] называть, чтобы не повредить людям», — уточнил Вахштайн в разговоре с «Медузой».
«[При Мау в РАНХиГС появились] Школа актуальных гуманитарных исследований во главе с Николаем Павловичем Гринцером, небольшие направления по психологии — это то, что развивалось на моих глазах, то, что я видела как рядовой сотрудник, я совершенно не какая-то особо приближенная [к Мау преподаватель], — вспоминает бывшая заведующая кафедрой теории и практики медиакоммуникаций РАНХиГС Ксения Лученко в разговоре с „Медузой“. — Он поощрял студенческие обмены, стажировки, приезды иностранных преподавателей в академию. С ним было интересно: он был руководителем, который живо интересовался тем, что происходит — именно с содержательной точки зрения».
При Мау в РАНХиГС появлялись проекты, уже невозможные в других государственных вузах, считает преподававшая в академии оппозиционный политик Юлия Галямина. «Институт общественных наук [РАНХиГС], в котором [арестованный по „делу Раковой“ Сергей] Зуев был ректором. Программа liberal arts, которая была самой прогрессивной, — перечисляет Галямина. — Видимо, она теперь накроется. Ее уже переименовали, многие преподаватели оттуда ушли. Видимо, и сама РАНХиГС превратится в еще один погибший вуз».
Екатерина Шульман считает неудивительным, что, хотя Мау и был частью политической системы, это не уберегло его от обвинения. «Он не был оппозиционером и не мог им быть на этой должности. Он старался не впадать в крайности: не проявлять избыточного начальственного рвения во вред учреждению, студентам и преподавателям, — говорит Шульман. — Он был не просто частью системы, но одним из архитекторов ее экономической идеологии. Но это само по себе не становится никакой страховкой от такого развития событий [уголовного дела]. Мы видели, как система поедает своих».
По мнению Шульман, в последнее время уровень репрессий внутри элит (в отличие от направленных против гражданского общества) снизился — это, как отмечает политолог, могло быть сделано, чтобы «демонстрировать всеобщее единство» элит россиянам и внешнему миру — чтобы не складывалось ощущения, что «властная машина пошла вразнос: люди разбегаются и непонятно, кому руководить», считает Шульман. По ее мнению, «то, что произошло сегодня, выбивается из этой демонстрации всеобщего единства».
Шульман считает, что обвинение Мау — это не способ поменять руководство в РАНхИГС, а тянущееся последствие «дела Шанинки»: «Кажется, в нем затронуты действительно большие деньги. И они [люди, которые могли бы принимать решения о возбуждении дел] даже не особенно смотрят на то, какое впечатление обвинение будет производить».
С Шульман не согласен Виктор Вахштайн. Сейчас перед силовиками «поставлена задача устроить в РАНХиГС массовые репрессии и зачистки», убежден социолог. «Вопрос, скорее, в том, кто станет следующей жертвой [следствия] внутри академии, — рассуждает он. — Понятно, что если это будет реализовываться по сценарию Шанинки, то задача там — уничтожить весь костяк, а не конкретного ректора. Люди [в РАНХиГС] отбиваются, люди держатся. По кому еще проедет силовая машина? Кто еще окажется в тюрьме?»
Саша Сивцова и Лилия Яппарова