«Опции быть осторожнее в России уже нет. Ты просто не можешь говорить то, что думаешь» Доцента МГУ Михаила Лобанова избили и арестовали за «неповиновение полиции». Мы поговорили об этом с его женой Александрой Запольской
В 2021 году математик Михаил Лобанов участвовал в выборах в Госдуму по Кунцевскому округу Москвы от КПРФ. Наутро после дня голосования Лобанов уверенно опережал своего соперника, телеведущего Евгения Попова, однако затем появились результаты электронного голосования (по оценкам оппозиционеров и экспертов, оно было сфальсифицировано) — и Лобанов проиграл. Однако Лобанов не ушел из политики, а после начала войны остался в стране и не прекратил открыто критиковать власть. В конце декабря у математика прошел обыск, Лобанова избили, а затем арестовали на 15 суток за «неповиновение сотрудникам полиции». «Медуза» поговорила об этом с женой политика, социологом Александрой Запольской.
— Что сейчас происходит с Михаилом?
— Он только что звонил (интервью состоялось 6 января, — прим. «Медузы»). Сказал, что в камере еще два человека: я не успела уточнить, это с ним или без него. На окне возле решетки пророс лук, его назвали «Чиполлино». Кажется, Миша сегодня почитал наконец-то Виктора Сержа — книгу «От революции к тоталитаризму». Говорит, потрясающая книга.
— В СМИ и соцсетях была опубликована фотография, на которой Михаил в разорванной одежде лежит на полу во время обыска. Можете рассказать, что тогда произошло?
— Давайте четко понимать, что происхождение этой фотографии будет предметом отдельного мини-разбирательства. Она была сделана либо сотрудниками правоохранительных органов, либо кем-то, кто действует с их непосредственного согласия. Все это очень быстро делается — моментально попадает в телеграм-каналы, а потом и в нужные издания. То есть у нас еще идет обыск — или, выражаясь их языком, «оперативно-розыскные мероприятия», прости господи, — а СМИ уже вовсю публикуют эту карточку.
— Что было перед этим?
— У нас в квартире хорошо слышно, если кто-то стоит за дверью. [Поэтому утром 29 декабря] я просыпаюсь от ужаса. Сквозь сон прорывается какой-то кошмар, что [к нам] ломятся бандиты, орут и сейчас нас будут убивать. Я думаю, что мне все это снится, но просыпаюсь, а кошмар не проходит.
Я трогаю Мишу за плечо, кричу: «Миша, бандиты, срочно звони в полицию, бандиты ломятся к нам!» А люди за дверью орут, что они сами полиция и мы должны им немедленно открыть. Миша подходит к дверному глазку, спрашивает, что происходит. В какой-то момент сквозь ор слышится слово «постановление» и в глазок показывают некую бумагу, читать ее [вслух полицейские] отказываются, зато показывают болгарку.
Я пытаюсь дозвониться до адвоката Михаила Бирюкова, он в отъезде, я звоню в «ОВД-Инфо», прошу о помощи, но мне говорят, что, если в дверь ломятся, их адвокат доехать не успеет. Тем временем за дверью включают болгарку. Миша говорит: «Они пилят дверь, я буду открывать, ты звони кому угодно». Я звоню подруге без особого успеха — шесть утра, новогодние праздники, она не отвечает. И тут Миша открывает дверь, его валят с ног. Я кричу: «Не надо меня бить!» — потому что в квартире огромные люди в черных масках — и они орут как сумасшедшие.
Мне велят лечь на пол и не смотреть на сотрудников полиции, но я слышу, как Мишу допрашивают и он просит адвоката. Сквозь открытую дверь я вижу кровь на кафеле. Потом завели понятых, изъяли технику. В десять утра они уходят, забрав все, включая флешку, на которой была моя диссертация.
— Михаила сразу же увели?
— Да. Он еще пытался передать мне зачетную ведомость — шла сессия, он мне говорил: «Саша, это надо передать на кафедру, вот у этого студента „автомат“, этот значок означает то-то, а этот — другое». А эти громилы орали на нас: «Не разговаривать!»
— Михаил преподает на мехмате МГУ?
— Да. Он передал мне ведомости и сказал: «Сейчас дадут 15 суток, а потом как Яшину». А один из полицейских возмутился: «Почему сразу 15 суток?!» На что Миша ответил: «Вы же сами Яшина упомянули». То есть они ему сами намекнули на возможный сценарий.
В общем, с 10 утра до 16:00 Мишу держали в ОВД без адвоката. Потом прошел суд, на котором один из оперативников сказал, что во время обыска «Михаил Сергеевич размахивал руками и хватал их за форменное обмундирование». Он сказал, что я тоже размахивала руками. Хотя как можно это делать в ситуации, когда орут «на пол, руки в замок» и ты думаешь о том, что сейчас могут достать гантель, непонятно.
— Насколько высок шанс «сценария Яшина»?
— [Адвокаты] сказали, что эта «опция реальна».
— Я правильно понимаю, что обыск у вас был в связи с возбуждением уголовного дела против Ильи Пономарева?
— Эта фамилия действительно прозвучала, но Михаил его вообще не знает. Я даже подумала, что речь идет о [правозащитнике] Льве Пономареве — потому что об Илье Пономареве вообще ни разу не слышала. Даже в постановлении на обыск связь Михаила с этим человеком никак не обозначена и в разговорах во время обыска оперативники о нем не говорили.
— Чем сам Михаил занимался в последнее время?
— Во-первых, он работает на двух работах — преподает в МГУ и в школе. На одну зарплату у нас не проживешь.
Параллельно с этим после [выборов] 2021 года Миша стал публичным политиком. Они с соратниками стали готовиться к муниципальным выборам [2022-го]. Зимой проводили школу для людей, которые хотят стать муниципальными депутатами, а в конце мая объявили о том, что делают платформу «ВыДвижение».
Ее Миша делал вместе с муниципальным депутатом от Зюзино Сашей Замятиным. Если кто-то хотел стать мундепом, он мог на этой платформе оставить заявление, а Миша с Сашей поддерживали кандидата опытом и ресурсами. Это была открытая и прозрачная публичная деятельность, когда человек мог постучаться избирателю в дверь и сказать: «Здравствуйте, я кандидат по вашему району, давайте поговорим». В этих разговорах происходило взаимодействие, которое уже было невозможно в других местах. Например, ты людям говоришь, что у них есть права и их нельзя переместить из квартиры в военкомат, из военкомата в центр обучения, а из обучения — в окоп.
По итогам порядка одиннадцати кандидатов от «ВыДвижения» победили на выборах. Дальше Миша думал, как сохранить горизонтальные связи и общаться с людьми.
Это помимо того, что он писал посты [с критикой властей] в социальных сетях, что тоже было вполне себе поступком. За посты его летом арестовывали на 15 суток. Что он делал еще? Ходил на суды, писал письма политзэкам. Делал все, что возможно.
— Вы готовы к тому, что Михаила могут посадить? Как уже посадили Алексея Горинова и Илью Яшина.
— А к этому можно быть готовой? У меня нет ответа на этот вопрос. Невозможно быть к этому готовой.
— А сам Михаил?
— У него есть такая формула: «Пока есть возможность, надо говорить и действовать». Я прекрасно знаю, как многие политики не хотели уезжать, я знаю, что их к этому вынудили. Я не слышала от Миши громких слов: «Нет, я никуда не уеду», — но он считает, что, пока ты можешь что-то делать, надо продолжать.
— Если его отпустят из спецприемника после 15 суток, будет ли он осторожнее?
— А разве сейчас он не был осторожен? Этой опции — быть осторожнее — в России уже нет. Она схлопнулась.
Сейчас ситуация дошла до такого абсурда, что рамок нет, ты просто не можешь говорить то, что думаешь. Вы поймите, мы же не в подполье. Я не Софья Перовская. Но как-то так получается, что делать уже нельзя ничего.
Беседовала Светлана Рейтер