Точное число украинских детей, насильно вывезенных за время войны в Россию, неизвестно — по данным Киева, речь идет почти о 20 тысячах. Российские чиновники уговаривают украинцев забыть о родине — и убеждают, что родители никогда не приедут, чтобы забрать их домой. Власти уверены, что смогут «перевоспитать» украденных детей. Чтобы узнать, как устроена эта система, спецкор «Медузы» Лилия Яппарова изучила тысячи документов и поговорила с сотрудниками российского министерства просвещения — главного ведомства, ответственного за «индоктринацию» украинских детей.

В этом тексте есть мат. Если для вас это неприемлемо, не читайте его.

Это цитаты из словаря, составленного в 2022 году в Министерстве просвещения России. Он адресован школьным учителям — чтобы те знали, какие «содержащие признаки экстремизма на националистической почве» слова и выражения могут использовать украинские дети.

К словарю прилагается методичка под названием «Профилактика конфликтов, проявлений экстремизма и терроризма в поликультурной образовательной среде». В ней говорится, что появление в речи «специфического сленга» или даже просто обсуждение «политических тем» может быть признаком того, что среди детей распространена «деструктивная идеология».

В изученных «Медузой» документах, составленных в министерстве, эта идеология, впрочем, подробно не описана. Зато подчеркивается, что дети якобы подвергались ее «влиянию» — просто потому, что жили на территории Украины. В чем заключалось «влияние», также не уточняется.

Теперь перед российскими учителями стоит задача «переориентации и становления российской идентичности подрастающего поколения Донецкой и Луганской народных республик, Запорожской и Херсонской областей», говорится в документах.

Приведены в них и примеры подобной «переориентации». Например, рассказывается о некой школьнице с Запорожья, которая опубликовала в соцсетях «видео сожжения российского флага с антироссийскими комментариями» — и тут же стала фигуранткой уголовного дела.

Предотвратить подобные «деструктивные проявления» проявления у украинских детей можно на самых ранних стадиях, считают в российском ведомстве. В первую очередь — сразу после того, как их вывезли из Украины. Как говорится в специально разработанной методичке «Сопровождение подростков, прибывших из зон ведения боевых действий», такие дети могут проявлять «протест», «капризность», «недоверие к взрослым», агрессивно вести себя, высказывать «идеи личного превосходства» — а также в целом «испытывать трудности в том, чтобы смотреть на возникающие ситуации глазами нейтрального наблюдателя».

Педагоги должны помочь такому ребенку, который, по версии российского ведомства, и так недополучил «знаний» и «социальных навыков», «по умолчанию присутствующих у детей в российском пространстве». В методичке говорится:

В итоге школьник должен ощутить «чувство гордости за свою страну, патриотизм, чувство принадлежности к стране». Каким именно государством полагается гордиться, в рекомендациях не уточняется. А войну — единственную причину, по которой дети оказались в России, — методичка Минпросвещения РФ описывает так: «осложнение геополитической обстановки <…> побуждающее семьи <…> к вынужденному переселению».

«Перевоспитывать» украинских детей «на основе духовно-нравственных ценностей, исторических и национально-культурных традиций Российской Федерации» полагается вплоть до выпускного. В результате у подростков должна «сформироваться российская идентичность».

Источник «Медузы» в Министерстве просвещения, хорошо знакомый с текстом этих методичек, называет их «лютым зашкваром»:

Собеседник в ведомстве отмечает, что «интеграцией» украинских детей министерство озабочено не только потому, что ему поручено этим заниматься. В Минпросвещения их по-настоящему боятся: «В разговорчиках у нас витает, что украинские дети — потенциальные террористы. Мы же не дебилы — и понимаем, что Россия не приходила в Украину „с миром и добром“. И что дети, которых оттуда вывезли во враждебную среду, могут начать противодействовать. Может быть, при поддержке своей украинской родни… За кулисами у нас рассуждают именно так, даже на уровне руководства. А на круглых столах, разумеется, звучит, что „украинские детки самые замечательные“».

Источник добавляет, что еще в конце 2022 года сотрудников Минпросвещения начали готовить к потенциальным терактам и диверсиям, направленным конкретно против этого ведомства. В изученных «Медузой» документах среди угроз упоминаются «вооруженное нападение» (в том числе «с использованием горючих жидкостей»), «захват заложников», «срабатывание взрывного устройства», «поджог», «атака беспилотным воздушным судном».

Слышал о подобных опасениях и руководитель федерального благотворительного фонда, помогающего в том числе детям-сиротам (он пообщался с «Медузой» на условиях анонимности). «В кабинетах понимают, что интеграция украинских подростков — это взрывоопасная ситуация, и стараются инструктировать и учителей, и всех остальных, — рассказывает он. — Наших школьников тоже ведь накачивают, что „в Украине фашисты“ — а тут вдруг к тебе в класс настоящего „укрофашиста“ привезли».

А этими методичками уже пользуются?

«Спецпроект по особому поручению Путина»

Вскоре после начала войны Владимир Путин решил уделить «социализации подростков» дополнительное внимание — и личным указом выдал Минпросвещения 52 миллиона рублей. На эти деньги в министерстве открыли Федеральный центр развития программ социализации подростков (ФЦ РПСП). Он стал оператором стратегической программы «Подростки России», которую Путину представили через две недели после начала вторжения — 9 марта 2022 года.

Эта программа — инициатива уполномоченной по правам детей Марии Львовой-Беловой, призванная, по ее заявлениям, помочь «миллионам подростков безопасно пройти зону турбулентности» во время войны (Международный уголовный суд в Гааге, впрочем, эту идею не оценил и выдал ордеры на арест Путина и Львовой-Беловой за депортацию украинских детей).

С тех пор ФЦ РПСП — его еще называют Федеральным подростковым центром — координирует работу со школьниками во всех регионах РФ и на оккупированных украинских территориях. Особый акцент сделан на «помощи <…> несовершеннолетним, находящимся в зоне проведения специальной военной операции», следует из оказавшихся в распоряжении «Медузы» документов.

Новую структуру, которая одновременно подчиняется и Министерству просвещения, и Львовой-Беловой, открыли «специально под украинских детей» — «чтобы объяснить им, „где правда“», говорят два собеседника «Медузы» в федеральном ведомстве.

«Когда их учредили, они первым делом стали ездить к детям — и в Мариуполь с ЛНР, и к тем, кого уже вывезли в РФ. Раздавать гуманитарку, проводить тренинги — в общем, создавать имидж френдли-Россиюшки: „Вы к нам приехали — и у нас все круто!“ — говорит один из источников. — Это главное, чем они занимаются».

Руководителя центра Валерия Майорова собеседник описывает как «яро провластного» человека. Такие же взгляды, по наблюдению источника, и у его подчиненных:

Именно сотрудники этого центра, как формулируют собеседники «Медузы», «стирают украинское прошлое этих детей и встраивают их в русский мир». В частности, ФЦ РПСП активно развивает сеть «подростковых пространств», в которых проходят «патриотические семинары», где рассказывают «о достижениях нашей страны» и «значимости событий, которые происходят в новых регионах России».

Там же подростки встречаются с людьми, которых сам Валерий Майоров называет «безопасными взрослыми» — с «участниками СВО» и священниками. Новогодние спектакли (под названием «В гости к полицейскому Деду Морозу») подопечным центра показывали сотрудники МВД. А в квесты с ними играют служащие Следственного комитета.

«Медузе» удалось поговорить с директором одного из региональных подростковых центров, сотрудничающих с ФЦ РПСП. Свою работу с украинскими школьниками она описала так: «Все-таки дети [оказавшиеся на войне] быстрее в себя приходят, чем взрослые. Подростки, конечно, все в соцсетях, где на них оказывают влияние: [в итоге] они недопонимают, почему эта война началась… Многие поддерживают Украину, многие против главы государства настроены бывают. Мы приглашаем специалистов из компетентных органов, которые им объясняют».

Помимо этого благодаря сети «подростковых пространств» школьники участвуют в военно-спортивных играх, ходят на выставки под названием «Мы против нацизма», стреляют в тире и даже могут «подготовиться к службе в Вооруженных силах России». Согласно отчету Минпросвещения, всего к сентябрю 2023 года эти учреждения «посетило более 150 тысяч подростков». «По сути, Майоров руководит значительной частью идеологической работы с подростками вне школ, — объясняет собеседник „Медузы“ в ведомстве. — Дети возвращаются из школы, где их обрабатывали — и идут в эти учреждения, где их еще обрабатывают».

Открываются такие представительства и на оккупированных территориях: филиалы центра уже работают в Донецке и Мариуполе, а готовятся к открытию в Харцызске и других городах и поселках Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей Украины. Львова-Белова и руководство ФЦ РПСП лично контролируют эту работу.

«Штаб операций» центра по работе с детьми на оккупированных территориях — представительство в Донецке («Медузе» известен его адрес). Согласно изученным «Медузой» документам администрации президента из утечки Kremlin Leaks, эта структура занимается «мониторингом ситуации» и «реализацией программ интеграции детей из новых регионов». Только командировочные расходы сотрудников ФЦ РПСП составляют миллионы рублей: на эти деньги проводятся «выездные интеграционные интенсивы для подростков».

Организуют подобные события и другие филиалы. Например, центр «Территория нового поколения» в Мариуполе — городе, фактически уничтоженном армией РФ. Посещающие центр подростки отправляют на фронт гуманитарную помощь и — при покровительстве певца Григория Лепса (поддерживает войну) — участвуют в фестивалях в Хакасии. А в январе 2023 года местные дети якобы попросили Львову-Белову обустроить в их клубе — вдобавок к кинотеатру и танцевальной студии — комнату гражданской обороны «для отработки действий при чрезвычайных ситуациях».

Сколько всего денег из бюджета тратят на это, достоверно неизвестно. Согласно внутренним документам Кремля, если в 2022 году центру выдали 52 миллиона из резервного фонда президента, то дальнейшее финансирование (136 миллионов в год) предполагалось найти уже в других источниках. В тексте закона о федеральном бюджете «Медуза» упоминания о таких выплатах не нашла. При этом собеседник «Медузы» в Минпросвещения РФ подчеркивает: «В военное время [в ФЦ РПСП] полились деньги, хотя остальным бюджеты, наоборот, подрезали».

По его информации, зарплаты сотрудников центра тоже выше, чем в других структурах министерства. Например, директор организации Валерий Майоров за свои усилия по формированию «российской идентичности» у украинских детей получает около 265 тысяч рублей в месяц.

«Приехали в Россию — говорите по-русски»

И «Центр защиты прав и интересов детей», и входящая в него подростковая организация Майорова подчиняются департаменту государственной политики в сфере защиты прав детей — он же седьмой департамент Минпросвещения. Его возглавляет Лариса Фальковская — чиновница, которая когда-то начинала психологом в сибирской поселковой школе, а сейчас находится под персональными санкциями Евросоюза.

«За ассимиляцию [украинских детей] отвечает, в целом, все, что подведомственно Фальковской», — объясняет «Медузе» собеседник в ведомстве. С начала войны Фальковская и ее заместители ездят в командировки на оккупированные территории для «экспертно-методического сопровождения» местных органов опеки и системы образования. То есть для того, чтобы учреждения в оккупированных украинских областях работали точно так же, как российские.

Отдельная структура внутри седьмого департамента — Федеральный координационный центр по обеспечению психологической службы в системе образования (ФКЦ), работающий на базе Московского государственного психолого-педагогического университета (МГППУ) — составляет те самые методички для преподавателей. А также обучает педагогов, работающих на оккупированных территориях, и работает с подростками, оказавшимися «в плохой ситуации». Источник «Медузы» в министерстве описывает это так: «По сути, их парашютируют к детям, у которых родственников и друзей недавно убивали, и они консультируют там всех по очереди, как на конвейере: „Наша страна вам отлично помогает“».

Согласно изученным «Медузой» документам, с начала войны сотрудники ФКЦ совершили — по поручениям Фальковской и «в рамках выполнения государственного задания» — минимум 36 таких командировок. В одном из отчетов ФКЦ уточняется: только за четыре выезда «на территории Харьковской, Херсонской и Запорожской областей» в июне—декабре 2022 года была «оказана психолого-педагогическая помощь» 70 детям. Работают сотрудники ФКЦ и в приграничных регионах, куда часто попадают украинские подростки.

Судя по отчетам, имеющимся в распоряжении «Медузы», украинские школьники жалуются психологам на тревогу, «разделение с семьей», панику, ступор и «суицидальные тенденции». Они рассказывают про свой «страх громких звуков» и «шума самолетов», «горевание», депрессию и «сепарационную тревогу». Делятся дети и своими «опасениями», что их будут «стигматизировать из-за выраженного диалекта» и «сложности быстрого перехода на русский язык».

У подростков есть все основания, чтобы опасаться этого, соглашается собеседник «Медузы» в Минпросвещения. «Все, кто принимает решения, вообще не стесняясь говорят, что работа [с детьми] должна вестись на русском — им там все владеют; а если плохо владеют, пусть овладевают, — рассказывает источник в ведомстве. — Мол, в Конституции сказано, что русский — государственный: приехали в Россию — говорите по-русски».

«Переданы на усыновление»

Этим работа департамента Фальковской не ограничивается. Скажем, ее заместительница Анастасия Аккуратова отвечает за устройство детей в российские семьи. Именно она, согласно добытым украинскими киберактивистами документам, организует вывоз детей в Россию, а затем вносит их в Государственный банк данных сирот.

Сама Мария Львова-Белова продолжает настаивать, что россияне не могут усыновить ребенка из «новых регионов». «Только опека или приемная семья» — чтобы ребенка можно было вернуть родным, уверяет она. И подчеркивает, что сама именно «взяла под опеку», а не усыновила мариупольского подростка Филиппа Головню.

Однако эти заявления не соответствуют действительности. «Медуза» ознакомилась с «суммирующими отчетами» Минпросвещения «по выявлению и устройству детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» за три квартала 2023 года — и обнаружила документальные свидетельства программы по массовому усыновлению украинских детей:

• За первый квартал 2023 года в самопровозглашенных ЛНР и ЛНР «выявили» по 220 «детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей»; в оккупированной части Запорожской области — 14. Из них 26 детей «были переданы на усыновление (удочерение)» гражданам РФ. Четверых детей вернули биологическим родителям (при каких обстоятельствах, неизвестно). При этом еще семерых, наоборот, забрали у кровных родственников из-за «непосредственной угрозы жизни или здоровью детей» (детали также неизвестны). 
• Во втором квартале 2023 года контролируемые Россией органы опеки продолжили находить сирот и детей, «оставшихся без попечения»: на всех оккупированных территориях их стало больше (40 — в Запорожье, 286 — в ЛНР, 409 — в ДНР). С оккупированной части Донецкой области на усыновление гражданам РФ отдали еще шестерых детей. 16 детей вернули родителям, но в тот же период из-за «непосредственной угрозы жизни или здоровью» у родных забрали еще 19 детей.
• В третьем квартале в отчетах впервые появляются данные с оккупированной Херсонщины: там обнаружили 63 ребенка, ставших сиротой или «оставшихся без попечения родителей» (в Запорожье к тому времени таких уже 45, в ЛНР — 343, а в ДНР — 569). Резко выросло и число усыновлений — их стало уже 45, большинство детей все еще усыновляют из ДНР. Одновременно отбирать детей «при непосредственной угрозе жизни или здоровью» начинают и в подконтрольной России части Херсонской области: у местных семей забрали троих детей.

В собранных Минпросвещения РФ данных отражены не все случаи усыновления: например, в месяцы, пока в оккупированной части Херсонской области подобная отчетность еще не составлялась, из местного детдома вывезли 10-месячную Маргариту Прокопенко. Как установили «Важные истории», в декабре 2022-го ее удочерил глава партии «Справедливая Россия — За правду» Сергей Миронов.

«Помогает выявлять противников российской власти»

Минпросвещения отслеживает судьбу усыновленных украинских детей. В том числе составляет отчеты о случаях их гибели. Согласно этим документам, в первом полугодии 2023 года умерли пятеро детей из оккупированных частей Херсонской и Луганской области. Один из них совершил самоубийство, причины суицида в документах не приводятся.

Из документов, оказавшихся в распоряжении «Медузы», следует, что Министерство просвещения должно «вести профилактическую работу» по предупреждению детских самоубийств на оккупированных территориях. Ведомству в этом помогает Центр изучения и сетевого мониторинга молодежной среды (АНО ЦИСМ), говорят два собеседника «Медузы» в министерстве. Однако ее полномочия выходят далеко за пределы профилактики подростковых суицидов.

ЦИСМ — это айти-компания, учрежденная по поручению Путина и получившая миллиарды рублей из федерального бюджета. Центр разрабатывает собственный софт и с его помощью ведет интернет-мониторинг «распространения идеологии вооруженного насилия», «анархизма», «нацизма» и «иных видов деструктивной информации».

Главная разработка ЦИСМ — автоматизированная информационная система (АИС) «Профилактика», которая «в режиме реального времени» отслеживает «более 540 миллионов профилей» подростков в соцсетях (и больше двух миллионов из них считает демонстрирующими «деструктивное поведение»).

«Это Большой Брат для подростков, — объясняет знакомый с работой системы сотрудник Минпросвещения РФ „Медузе“. — Он [с помощью нейросетей] составляет на каждого ребенка профиль рисков: суицид, терроризм, экстремизм — и сигнализирует об этом оператору [АИС]. Может и в органы передать».

Операторы АИС в своей работе ориентируются на составленную в ЦИСМ брошюру «Понятийный аппарат»: в пример «экстремистской организации» там приведено «Общественное движение „Штабы Навального“», а украинский Евромайдан описан так: «Неонацистские организации используются для формирования так называемой „оппозиции“ и осуществления государственных переворотов».

Согласно оказавшимся в распоряжении «Медузы» документам, АИС уже опробовали в 44 регионах РФ; в ближайшем будущем разработку должны будут внедрять по всей России и интегрировать с базами данных МВД.

Насколько «Профилактика» эффективна, неизвестно, но двое работавших с данными АИС сотрудника Минпросвещения утверждают, что у ЦИСМ большие возможности по деанонимизации подростков. «Даже если ребенок в соцсетях пользовался псевдонимом, изменял себе возраст, ставил чужое фото, вносил родителей в „черный список“, центр все равно помогал его идентифицировать», — утверждает один из сотрудников министерства.

На всех попавших под мониторинг в «Профилактике» заводится отдельная карточка. Десятки таких анкет оказались в распоряжении «Медузы»: каждая содержит не только фото, адрес и телефон конкретного подростка, но и подробный анализ его соцсетей — вплоть до подсчета комментариев, лайков и репостов.

Особо отмечается, если подросток состоит в «оппозиционных сообществах». А также если он публиковал или лайкал посты «по тематике „анархизм“», «с дискредитацией правоохранительных органов», «с критикой действующей власти РФ» или «с изображением шок-контента». В результате такого анализа каждому ребенку присваивается «коэффициент деструктивности» и «коэффициент оппозиционности» (самое низкое его значение, встречающееся в анкетах, — 0.0, самое высокое — 19.7).

В распоряжении «Медузы» есть и анкеты «Профилактики» на детей с оккупированных территорий. Так, у школьницы из Амвросиевки Донецкой области в таком файле перечислены сразу пять ее аккаунтов, и напротив каждого указан его «коэффициент деструктивности», а у юноши из Луганска этот «коэффициент» оказался настолько высок («10.7»), что был отмечен желтым индикатором.

«ЦИСМ рыщет, ведет мониторинг интернет-активности — и помогает нашим органам выявлять активистов сопротивления, противников российской власти», — утверждает собеседник в Минпросвещения. О том же говорится и в отчете министерства от декабря 2023-го: «В каждом случае при выявлении аккаунтов, профилей и учетных записей несовершеннолетних, склонных к <…> деструктивному поведению, организуется и проводится необходимая профилактическая работа во взаимодействии с представителями органов и организаций системы профилактики».

В 2023-м Центр получил на такую работу 621 миллион рублей из бюджета. В бюджете на следующие три года на это заложено больше 1,7 миллиарда рублей — на эти деньги, следует из утечки Kremlin Leaks, в администрации президента планируют открыть «обособленные подразделения ЦИСМ в новых регионах». В документах их прямо называют «центрами информационной безопасности», призванными «информировать о возникающих угрозах» в соответствии с «поручениями» президента и Совета безопасности РФ.

В итоге это «мероприятие», следует из внутренних документов АП, должно «охватить не менее 85%» аккаунтов детей и подростков, живущих в оккупированных Россией частях Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской областей.

«Бюрократ с ностальгией по былому величию страны»

Источники «Медузы» в Министерстве просвещения РФ указывают, что одна из ключевых фигур в «системе ассимиляции» украинских детей — Александр Бугаев, заместитель главы ведомства Сергея Кравцова. Бугаева, прежде работавшего в администрации президента РФ и возглавлявшего Росмолодежь, в министерстве воспринимают как назначенца из Кремля. «Это человек не из команды [министра просвещения Сергея] Кравцова, — утверждает собеседник „Медузы“ в ведомстве. — Бугаева прислали в Минпрос как „своего“».

Защитив в начале нулевых диссертацию по усовершенствованию промышленных мясорубок, Бугаев пошел учиться на госуправленца — и свою бюрократическую карьеру начал еще студентом, попав в идеологический отдел в московском штабе «Молодой гвардии Единой России». Самое большое и подробное его интервью, которое удалось отыскать «Медузе», почти целиком посвящено формированию у молодежи «антитеррористического сознания» и «системы ценностей <…> национального наследия» России. В частности, чтобы создать «созидательные межэтнические отношения», отмечает Бугаев, России нужно «ресоциализировать детей из зон военных конфликтов» — тогда, в 2021 году, имелись в виду Сирия и Ирак.

Близкий к АП собеседник «Медузы» утверждает, что сейчас Бугаев близок к главе кремлевского управления внутренней политики (УВП) Андрею Ярину — соратнику заместителя главы АП Сергея Кириенко, курирующего внутреннюю политику в России. Ранее источники «Медузы» называли Ярина человеком, близким к ФСБ. По информации наших собеседников, именно УВП при помощи военных и спецслужб организовало на оккупированных территориях «референдумы о присоединении к России».

Близкий к АП источник «Медузы» подтверждает, что в 2021 году Бугаева отправили в Минпросвещения следить за «идеологической составляющей образования», а затем поручили заниматься «вопросом украинских детей». Самого Бугаева знакомые с ним собеседники описывают скупо: «Он просто бюрократ, но бюрократ с ностальгией по советским временам — по былому величию страны».

Из документов министерства, оказавшихся в распоряжении «Медузы», и заявлений наших источников в ведомстве следует, что в 2022 и 2023 годах именно Бугаев курировал все «чувствительные вопросы», например, именно его подписи стоят на документах о «перемещении» в России детей с оккупированных территорий.

В конце января 2024-го на сайте Минпросвещения указали новую зону ответственности чиновника: теперь он отвечает в том числе за департамент развития систем образования отдельных субъектов РФ. «Объясняет, будет руководить образованием на оккупированных территориях, — говорит собеседник „Медузы“ в ведомстве. — Может быть, это сейчас требует более пристального внимания человека, близкого к АП».

Как еще Кремль работает с украинскими детьми

«Министерство сирот»

В марте 2023 года министерство труда направило в Минпросвещения «проект концепции деятельности федерального органа исполнительной власти в сфере социальной поддержки семей с детьми, детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, профилактики семейного неблагополучия».

«Медузе» удалось ознакомиться с этим документом. Фактически за громоздкой формулировкой скрывается идея создать новую федеральную структуру — в межведомственной переписке ее называют «министерством». «В письме у нас запросили предложения по составу нового органа, по его департаментам и обязанностям, — вспоминает собеседник в Минпросвещения. — Даже спросили, как все это благозвучно назвать».

Проект нового министерства действительно обсуждают, утверждают двое собеседников «Медузы» в Министерстве просвещения, источник в АП, а также руководитель одного из работающих с детьми НКО. По сведениям собеседников в Минпросвещения, новое ведомства «пробивает под себя» Анна Кузнецова, которая была детским омбудсменом до Марии Львовой-Беловой (на этом посту она запомнилась чередой очень странных, ультраконсервативных заявлений и инициатив) — а оттуда перешла в Госдуму. 8 декабря 2023-го, во время своего выступления на «Всероссийском съезде психологических служб в системе образования РФ», Кузнецова прямо сказала собравшимся, что в стране «не хватает органа власти, который отвечал бы за ребенка и семью». Один из собеседников «Медузы», знакомых с ситуацией, рассказывает об этом так:

Сейчас Кузнецова вместе со Львовой-Беловой (чиновницы — давние подруги) и сотрудниками Минпросвещения придумывает «проект плана мероприятий по реализации „Стратегии детской безопасности“», следует из изученных «Медузой» документов министерства. Одна из последних инициатив Кузнецовой — создание парламентской комиссии, которая исследует случаи «грубого и массового нарушения прав детей со стороны киевского режима». Об одном из таких преступлений чиновница рассказала в октябре 2023 года: по ее данным, некий украинский детдом якобы «продавал» своих воспитанников «на органы» компании Coca-Cola (никаких подтверждений этому, разумеется, нет).

Украинских детей в целом Кузнецова называет «заложниками» (правда, не Москвы, а Киева). И всячески помогает «ускорить процесс» их усыновления в России.

Подробнее об отношениях Кузнецовой и Львовой-Беловой

Близкие к Кремлю собеседники «Медузы» подтверждают: «Со стороны Путина такой запрос есть, что, может быть, надо такое ведомство — детям помогать. Он же сдвинулся на этой теме. В пиаре это тоже всегда выгодно: „Россия заботится о своих детях“».

С другой стороны, на формирование нового федерального ведомства такого масштаба потребуются большие деньги, которых в бюджете на фоне войны может не оказаться, отмечают собеседники «Медузы», знакомые с ситуацией. Как бы то ни было, финальное решение о появлении «министерства сирот» будет приниматься после президентских выборов, заявляет один источников, близких к Кремлю (они пройдут в середине марта 2024 года).

При этом российские общественники, работающие с детьми и пообщавшиеся с «Медузой» на условиях анонимности, в любом случае настроены скептически. «„Министерство сирот“ потребует штат, финансирование — и начнет само себя воспроизводить. То есть ему постоянно нужны будут поставки новых сирот, — убеждена одна из собеседниц. — Как топливо для системы. Возникнет „сиротская промышленность“ какая-то».

Слышавший о проекте новой структуры российский правозащитник отмечает, что «создание такого ведомства идет в разрез с госполитикой последних лет». «После принятия закона Димы Яковлева государство стало настаивать, что „мы сейчас всех раздадим!“ — и количество детей в учреждениях действительно сильно сократилось. Но потом пошли возвраты. И если придерживаться формальной логики, „министерство сирот“ стало бы распиской в несостоятельности всех этих действий», — рассуждает он.

Впрочем, в Минпросвещения появление нового ведомства обсуждают как уже решенный вопрос. Даже начавшийся в октябре 2023-го переезд министерства из комплекса в Каретном ряду на улицу Люсиновскую в Москве сотрудники ведомства восприняли как «освобождение здания под „новое министерство“», отмечает один из сотрудников ведомства: «А кто еще мог заставить федерального министра [Кравцова] переехать в здание за Садовым [кольцом]?»

* * * 

С начала полномасштабной войны в российских школах рассказывают про необходимость «разоружения» Украины, способы сформировать «российскую гражданскую идентичность» и варианты «служения Родине». На оккупированных территориях учатся по этим же программам.

Однако российских волонтеров, работающих с украинцами, оказавшимися на территории РФ, это почти не беспокоит. Они отмечают, что многие российские школьники под воздействием пропаганды в принципе не готовы нормально общаться с украинцами — несмотря на все кремлевские программы «индоктринации».

«Один мальчик пошел в нашу школу и сказал: „Я гражданин Украины — и этим горжусь“. Его избили, больше он в школу не пошел, — рассказывает попросившая „Медузу“ об анонимности волонтерка. — Другой мальчик (из Мариуполя; они с мамой едва оттуда выехали) пошел в нашу школу — и его там стали обзывать „хохлом“. Он терпел, пока те, кто начал травлю, не собрались и не избили его очень сильно. Классный руководитель развела руками, а родители одноклассников сказали: „А чего вы вообще сюда приехали? Вас никто не звал“. И больше он в школу не пошел».

Глава Федерального подросткового центра Валерий Майоров отказался от комментариев; омбудсмен Мария Львова-Белова не стала говорить с корреспондентом «Медузы» о программе усыновления украинских детей, сославшись на то, что «это не экстренный какой-то вопрос». Руководительница департамента Минпросвещения по государственной политике в сфере защиты прав детей Лариса Фальковская попросила направить все вопросы в пресс-службу. В министерстве на запрос «Медузы» не ответили.